Цвет боли: черный - Страница 35

– Всегда рад помочь…

Мои губы во власти его губ, да и я вся в его власти.

Даже ванильный секс может быть волшебным, если им заниматься с Ларсом Юханссоном. Хотя я вообще отвыкла от ванильного секса, все с изысками вроде флоггера.

– Моя маленькая развратница… Моя ненасытная девочка…

– Кто это развратница, я?! Да я вообще могу спать в пижаме с длинным рукавом.

– Спать спи, но со мной рядом чтобы в таком монстре не появлялась. Помнится, у тебя была какая-то с кошечками. Это вместо скафандра?

– А ты откуда знаешь?!

– Однажды пытался уложить спать пьяную красотку, но переодеть не смог, как увидел пижаму с котятами, так и оставил в рубашке.

– Ларс!

– Угу. Ты вообще лучше всего смотришься без ничего. Запомни это, но никогда не применяй ни с кем, кроме меня.

Снова дразнилки, приводящие в возбуждение, снова провокации, заставляющие меня считать себя раскрепощенной и способной на все. Есть мужчины, рядом с которыми любая дурнушка может чувствовать себя богиней. Это редкое умение – заставить женщину не стесняться своих желаний.

Например, мне очень нравится его тело, я бы тоже хотела его изучить, исследовать, погладить, поцеловать, полизать, наконец, каждый сантиметр, но чтобы я на это решилась, должно случиться нечто. Я не ханжа и не пуританка, не люблю миссионерскую позицию, но и танцевать нагишом тоже не могу, а уж священнодействовать над мужским телом – это только при выключенном свете. Глупо? Конечно, потому что удовольствие можем получить оба.

Я знаю, что должен сделать Ларс, чтобы это произошло, – попросту вынудить меня сделать это, как вынудил в первые же дни знакомства проявить свои потаенные желания. Мне очень хочется вкусить запретный плод минета. Почему запретный? Потому что одна мысль о таком, например, с Йеном, вызывала у меня желудочные спазмы, а вот о возможности минета у Ларса я думаю спокойно. Но для этого он должен просто взять мою голову и наклонить до нужного места. Однако Ларс бережет мою неиспорченность, одновременно попросту развращая, из чего следует, что и оральный секс не за горами.

Интересно, а для него существуют какие-то границы наших отношений? Есть то, что он не приемлет категорически? Как об этом спросить?

И все-таки чувствовалось, что он устал.

– Тебе трудно в Оксфорде?

– Без тебя? Очень. Не знаю, как дотерпеть до выходных.

– А вообще?

– И вообще тоже. Линн, я же неопытный преподаватель, наработок нет. Поговорю с тобой по телефону и сажусь на всю ночь за компьютер. Учусь не меньше студентов. Мне опозориться никак нельзя.

Ого, Ларс Юханссон открывает мне свои секреты, жалуется на трудности, причем без насмешки, по-настоящему. Это дорогого стоит.

Ночь была великолепна, но… на порядок спокойней прошлой. Нет, я ни о чем не пожалела, однако осталось ощущение, что самые сумасшедшие ожидания как-то… не сбылись, что ли. Может я просто слишком многого ожидала? Или ванильный секс уже не для меня? Ларс прав: испорченная девчонка! Но кто меня испортил? Я была почти синим чулком, не признающим никаких отклонений, кроме замены миссионерской позиции какой-то чуть более вольной, а что теперь? Крутой секс подавай?

Утром звонок Бритт:

– Ты жива?

– Да, все нормально.

– Что я слышу, ты не визжишь от восторга, не стонешь при одном упоминании… – до нее вдруг доходит: – Ты одна или Ларс рядом?

– Одна.

– Тогда я не понимаю. Сейчас буду!

Ее «сейчас» оказывается «немедленно». Откуда она звонила, от входа в дом? Нет, скорее, прежде чем нажать на кнопку звонка в дверь проверяла, нет ли в постели Ларса.

В квартире она пристально вглядывается мне в лицо:

– И где бурный восторг от прошедшей ночи? Где потрепанное состояние, по-моему, ты даже ходить в состоянии. Тебя что, не мучили?

Я попыталась отбиться, понимая, что это бесполезно:

– А почему я должна быть не в состоянии? Ларс не маньяк.

– Угу, я уже вижу. – Бритт вдруг подозрительно принюхалась. – Чем это пахнет?

Я принюхалась тоже. Чего она? Пахло вкусно, кексом.

Объяснять не пришлось, подруга все поняла сама, она прошлась, постояла, глядя на фартук, брошенный на стул в кухне, вернулась в комнату:

– Ты чем занималась, пока его тут ждала, ужин готовила?

– Готовила.

Зеленые глаза подруги сузились:

– Небось и пекла что-то?

– Маффины, кстати, удались.

– Та-ак… и требовала скорей за стол, потому что ужин стынет?

Я немного растерялась:

– Да, правда, остывал…

– Ты знаешь притчу о глупой женщине?

– Которую из тысяч?

Подруга уселась на белый диван и принялась меня воспитывать:

– Двое мужчин возвращались из далекой поездки, давно не были дома, но друзья пригласили посидеть в баре, попить пиво, и оба мучились вопросом, как сказать женам, что в первый вечер после долгого отсутствия уйдут из дома одни.

Я склонила голову набок, изображая внимание. Что за дурь, о чем это она?

– Одна жена, зная о возвращении супруга, приняла ванну, сделала прическу, принарядилась, а вот времени на уборку квартиры и приготовление праздничного ужина не хватило. Но он и не понадобился, потому что, войдя в дом и увидев красавицу-жену, муж воскликнул: «Какая женщина!» – и повел ее ужинать в ресторан, забыв о приглашении друзей. Вторая поступила иначе, она сделала уборку, все вымыла, выстирала, приготовила праздничный ужин, только на себя времени не осталось. Муж, войдя в надраенный дом, оглядел всклоченную, замученную жену, в сердцах плюнул на чистый пол: «Что за женщина!» – и ушел пить пиво с друзьями.