Цвет боли: черный - Страница 42

Но присутствие моей подруги в квартире Курта автоматически означало ее отсутствие в нашей. Нет, Бритт не переехала, во всяком случае, пока не переехала, но ее не было по вечерам, и я оставалась совсем одна. Бабушка в замке занималась со Свеном кулинарией с таким рвением, словно собралась посрамить всех шеф-поваров лучших мишленовских ресторанов, мама, как обычно, порхала по курортам или была занята деловыми встречами, папа в далекой России создавал новую семью, Бритт теперь с Куртом, а Ларс – в Оксфорде.

Ты хотела самостоятельности? Получи!

В первый же вечер вынужденного одиночества я достала из футляра скрипку… Интересно, Ларс взял свою в Оксфорд? Вряд ли, потому что играть в номере отеля, даже если умеешь делать это великолепно, едва ли возможно, вдруг у соседа идиосинкразия к скрипичной музыке?

В таком случае мне легче, у моих соседей таковой явно не наблюдалось, ударов в стены или возмущенных криков не последовало.

Играла и пыталась понять, стоит ли теперь практически в одиночку разыскивать Анну-Паулу. Может, и правда послушать умных людей и доверить все профессионалам? Это дело Вангера – ловить преступников. И преступниц. И даже подозреваемых. Мне на них наплевать, у меня Ларс уехал в Оксфорд.

Мысли перекинулись на Ларса, он прав, одна ночь в неделю – это так мало!..

Тут же мелькнула мысль, с кем он проводит остальные. Я постаралась эту противную мысль вернуть и долго и старательно топтала ногами, но, как все мерзости, сдаваться она не собиралась, стоило остановиться, как подлая мыслишка поднимала голову, ехиднейше давая понять, что жива и выкорчевываться не собирается.

Один человек на свете мог бы избавить меня от всех сомнений, просто поцеловав. Но как раз его рядом и не было. Хотелось выть: Ларс, где ты?!

* * *

Притоны ничего нового не дали, там словно были готовы к визиту полиции – все чисто, даже благостно. Не везде, конечно, но в большинстве не скажешь, что притон, нарушений никаких. Ни проституток, ни наркоты, не считая ничейного кокса или качелей (смеси кокаина с героином) и даже нескольких чеков (доз героина), которые сбросили явно для отвода глаз. Если и попались, то те, кого либо уже надоело сажать за наркоту, либо те, кого и трогать бесполезно.

Работа по этому направлению снова пошла ни шатко ни валко. Но у Вангера осталось какое-то недоброе ощущение, что все, кто должен бояться таких мероприятий, оказались просто предупреждены. Значит, все-таки крот?

Но все их с Бергманом попытки выявить предателя ничего не дали. Они попытались подбросить ложную информацию разным группам, чтобы понять, из какой идет утечка, и уже потом разбираться внутри группы. Никто не отреагировал, словно и об этом тоже знали.

– Получается, что крот кто-то из нас двоих, – посмеялся Вангер.

Бергман кивнул:

– Угу, или жучок подсадили прямо мне в голову.

– А может, эта информация просто не касается нужной темы, потому и интерес к ней не проявлен.

– Нужно выманить крота чем-то серьезным, связанным именно с бандой.

– На живца?

– Придется… подумай над этим.

Конечно, Вангеру совсем не хотелось заниматься еще и этими проблемами, он не понимал Бергмана, почему бы ни поручить все службе внутренней безопасности?

Вангер отправил Фриду с Кевином на место работы Кайсы и Бригитты. Если это траффикинг, то корни нужно искать там. К тому же он надеялся, что в миграционной службе могут что-то знать о старшей сестре Кайсы, которую никак не удавалось найти в Стокгольме.

В миграционной службе дали справку, что родители Кайсы живут в Бодене (в чем Вангер давно убедился сам), а у Бригитты – где-то в Норвегии, но адрес неизвестен, потому что указанный устарел. Повода проверять девушек не было, потому верили тому, что сказано. Их социальные карточки и страховки в порядке, работали хорошо, если отпрашивались, то с лихвой потом отрабатывали пропущенные часы. Ни с кем не конфликтовали, к подопечным относились спокойно и сдержанно.

Сотрудницы миграционной службы были приветливы, но не слишком любопытны, даже о трагедии своих коллег расспрашивали сдержанно, то ли привыкли к человеческим трагедиям, то ли приучены не говорить лишнего.

Чем конкретно занимались Стринберг и Ларсен? Бригитта Ларсен больше сидела на статистике и обработке данных с мест, а Кайса Стринберг частенько отвозила подопечных на места их расселения.

– Знаете в чем главная проблема иммигрантов? – Пожилая сотрудница подняла на Фриду усталые глаза. Девушке стало даже немного совестно, словно она отрывала серьезного человека от дела из простого любопытства.

– В незнании языка?

– Нет, в желании жить только в крупных городах – Стокгольме, Гетеборге, Мальме… Никто не хочет ехать на север, а если и едут, то очень скоро сбегают оттуда, даже не получая пособия.

– И куда они деваются?

– Вместо Шелефтео или Стурумана отправляются в Данию, а там по всему Евросоюзу. Лови их потом…

– На что же они там живут?

– Многие проституцией, – вздохнула сотрудница. – Мы их для того и стараемся определить в маленькие города, чтобы следить было проще, но не сидеть же с каждой по году, устраиваем на работу, помогаем снять жилье, а проходит месяц – ни девушки, ни ее следов. От работодателей ответ: уехала, комната закрыта…

Фрида усомнилась:

– Неужели в Стурумане так много незанятых рабочих мест, что туда нужно возить девушек, не знающих языка и не имеющих никакой профессии?

– Не в сам Стуруман, или Лулео, или куда-то еще, а в коммуны в их окрестностях, где нужна рабочая сила. Но наши красавицы явно предпочитают зарабатывать своим телом. Оставлять таких в Стокгольме и вовсе нельзя.